Неточные совпадения
Вопрос о том, что войну начала Германия, что она главная виновница распространения гнетущей власти милитаризма над миром, что она нарушила
нормы международного
права, вопрос дипломатический и военный — для нашей темы второстепенный.
Нельзя отказаться от любви, от
права и свободы любви во имя долга, закона, во имя мнения общества и его
норм, но можно отказаться во имя жалости и свободы.
Понятие природы совершенно условно, и оно употребляется как символ восстания против давящего рационализма и
норм цивилизации, как
право раскрытия творческой индивидуальности.
Области отвлеченного
права разрешаются, снимаются миром нравственности, царством
норм,
правом, просветленным для себя.
Колдун — самодовлеющий законодатель своего мира; он создал этот мир и очаровал его, смешав и сопоставив те обыденные предметы, которыми вот сейчас пользовался другой — здравый государственный или церковный законник, создающий разумно, среди бела дня,
нормы вещного, государственного, церковного
права.
И таких предписаний, — исходящих как бы от самой природы и от знающего тайны ее знахаря, строгих и точных, совершенно напоминающих по форме своей
нормы любого
права и, однако, столь отличных от них по существу, — так много записано и рассеяно в устном предании, что приходится считаться с этим древним и вечно юным
правом, отводить ему почетное место, помнить, что забывать и изгонять народную обрядность — значит навсегда отказаться понять и узнать народ.
Но для большой ясности отличим
норму от злоупотреблений,
права от преступлений.
Иначе говоря, существует «естественное
право», составляющее высшую
норму и задачу для положительного
права, «
право права» [«Естественное
право» — совокупность
прав и ценностей, вытекающих из естественной природы человека и независимых от конкретных социальных условий.
Антигона трагически отстаивает свое
право похоронить своего брата, что имеет для нее высокую ценность, против социального закона, против
норм окружающего общества.
Этика может быть совершенно равнодушной к проблеме зла и нимало ей не мучиться, потому что она остается замкнутой и самодовольной в своих законах и
нормах и верит, что «добро» всегда
право по отношению к самому факту существования «зла».
В познании объективация вырабатывает понятия и рационализирует действительность, не зная индивидуального, в общении людей вырабатывает форму государства,
права, семьи, несоизмеримые с внутренним существованием, с тайной личности, в моральной жизни вырабатывает
нормы, бессильные просветлить и реально изменить жизнь людей, в жизни религиозной догматы, каноны и институты, прикрывающие реальное отношение к Богу и к ближнему, и т. д. и т. д.
Русский
правый максимализм и русский левый максимализм — одной природы, одной стихии, одинаково отрицает всякую
норму и закон, одинаково антикультурен и антигосударствен, одинаково не признает
права и свободы, одинаково поглощает всякий лик в безликой бездне.
Преобладание эмоциональной стороны человеческой природы, жизни чувства над стороной волевой и мыслящей, отрицание закона и
нормы — одинаково характерно и для нашего
правого, и для нашего левого народничества.